Мудакам закон не писан?
30/11/2018 14:13![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dagraelОтнюдь.
И вот правовая оценка происходящему.
Все 24 украинских военнослужащих, по решению Киевского районного суда аннексированного Симферополя, задержаны (взяты под стражу) на два месяца в порядке меры пресечения в рамках возбужденных уголовных дел, по которым украинским военным инкриминируют "незаконное пересечение границы, содеянное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой с применением насилия или угрозой его применения".
Поскольку освобождение украинских моряков — приоритетная задача для украинской власти, необходимо обратить внимание на следующее.
Неопровержимым является то, что захваченные украинские суда входят в состав ВМС Украины, а задержанные члены экипажа являются украинскими военнослужащими, то есть военнослужащими ВС Украины.
Не подвергается сомнению и то, что события 25 ноября произошли во время выполнения украинскими моряками полученного ими приказа об осуществлении морского перехода из Одессы в Мариуполь. Соответственно, украинские моряки действовали не по собственной (частной) инициативе, не занимались хозяйственной (коммерческой) деятельностью, а выполняли поставленную задачу в процессе осуществления государством Украина своих суверенных функций (передислокации военных судов).
С точки зрения международного права, действия членов экипажа украинских военных судов, совершенные во исполнение полученного ими приказа и под контролем государства, не являются их собственными действиями, а должны рассматриваться как действия самой Украины как государства и субъекта международного права.
В частности, присвоение государству действий, совершенных военнослужащими Вооруженных сил под его контролем, является обычной (общепризнанной) нормой международного права, отраженной, в частности, в проекте статей о международно-правовой ответственности государств за международно-противоправные действия, утвержденных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН.
Общепризнанным в международном праве является и то, что представители государства (к которым относятся также военнослужащие) пользуются в международно-правовом плане иммунитетом (в том числе от уголовного преследования) при совершении действий от имени и под контролем государства, которое они представляют.
*****
Ради объективности следует отметить, что в ряде случаев международное право предусматривает индивидуальную уголовную ответственность, в том числе для военнослужащих, и лишает их соответствующего иммунитета.
Однако это имеет место при совершении самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества: геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений (нарушение законов и обычаев войны), преступлений агрессии, которые, как правило, совершаются широкомасштабно либо в рамках государственной политики, и обычно государственными высокими должностными лицами и высшим военным руководством.
*****
Таким образом, очевидно, что никаких международно-правовых оснований для уголовного преследования украинских военных моряков у российской стороны нет.
Согласно международному праву, если у российской стороны есть претензии в связи с действиями украинских военных моряков, такие претензии должны реализовываться путем их предъявления непосредственно украинскому государству, с использованием предусмотренных международно-правовых и дипломатических механизмов, а отнюдь не путем организации индивидуального уголовного преследования украинских военнослужащих, которые, согласно международному праву, наделены иммунитетом от такого преследования.
Необеспечение такого иммунитета является нарушением принципа государственного суверенитета, который закреплен, в частности, в Уставе ООН и является императивной (общепризнанной) нормой международного права (jus cogens).
Даже российское национальное законодательство полностью имплементирует такой подход.
Во-первых, согласно части 4 статьи 15 Конституции России, "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". Соответственно, указанная конституционная норма требует, чтобы российские официальные органы рассматривали действия украинских военных моряков не как их индивидуальные действия, а как действия самого государства Украина, поскольку именно такой подход отвечает общепризнанным нормам и принципам международного права.
Во-вторых, часть 2 статьи 3 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривает, что "Процессуальные действия, предусмотренные настоящим Кодексом (такие действия включают, среди прочего, выбор мер пресечения, возбуждение и расследование уголовных дел и т.п. — Авт.), в отношении лиц, пользующихся иммунитетом от таких действий в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации, производятся с согласия иностранного государства, на службе которого находится или находилось лицо, пользующееся иммунитетом…. Информация о том, пользуется ли соответствующее лицо иммунитетом и каков объем такого иммунитета, предоставляется Министерством иностранных дел Российской Федерации".
Указанное дает основания украинской стороне обратиться к российскому МИД с требованием немедленно прекратить уголовное преследование и освободить задержанных украинских моряков, учитывая наличие у них соответствующего иммунитета, и провести с этой целью соответствующие двусторонние консультации. Такое требование будет обоснованным, вне зависимости от того, как соответствующие события квалифицирует каждая из сторон. Решающим — и вместе с тем неопровержимым и очевидным — является то, что соответствующие действия были совершены военнослужащими Вооруженных сил Украины при выполнении ими полученного приказа и в процессе реализации Украиной как государством и субъектом международного права своих суверенных функций (acta jure imperii). Вместе с тем требование освободить украинских военнослужащих не только не будет противоречить, но и будет дополнять позицию украинской стороны о статусе задержанных моряков как военнопленных и о применении к ним Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г.
Изложенная выше позиция подтверждается также существующей международной практикой, в том числе с участием самой России. Так, по сообщениям СМИ, российские военные самолеты неоднократно нарушали воздушное пространство (то есть воздушную государственную границу) других государств. Например, в ноябре 2015 г. российский военный самолет залетел на одну милю в воздушное пространство Израиля. В сентябре 2017 г. во время российско-белорусских учений Запад-2017 два российских военных самолета нарушили воздушное пространство Литвы. В декабре 2017 г. российский самолет нарушил воздушное пространство Финляндии, в июле 2018 г. российский самолет нарушил воздушное пространство Эстонии. Заметим, что ни в одном из этих случаев государства, воздушная граница которых была нарушена, не возбуждали уголовных дел и не осуществляли уголовного преследования российских военных по этим фактам, а прибегали к мерам дипломатического и международно-правового характера (вызвали российского посла, требовали дать объяснения и предоставить гарантии неповторения нарушения).
В случае, если российская сторона не обеспечит украинским военнослужащим иммунитет от уголовного преследования и откажется их немедленно освободить, наступит международно-правовая ответственность России, а у Украины (при соблюдении необходимой процедуры) будут международно-правовые основания применить пропорциональные контрмеры (действия в ответ на нарушения) против Российской Федерации.
В частности, это может быть ограничение иммунитета, которым пользуется российская государственная собственность на территории Украины (за исключением российской госсобственности, имеющей статус дипломатических и консульских представительств). Более того, поскольку в таком случае будет иметь место нарушение российской стороной императивной нормы международного права (имеющей характер универсальной и порождающей правоотношения erga omnes), у официального Киева будут также основания обратиться к своим международным партнерам — иностранным государствам — с просьбой ввести с их стороны аналогичные контрмеры против России.
В свою очередь, лишение российской государственной собственности, размещенной за пределами России, иммунитета, которым она в настоящее время обладает, будет содействовать украинским юридическим лицам, в пользу которых вынесены решения международных инвестиционных арбитражей в связи с экспроприацией их собственности в аннексированном Крыму, в получении реального возмещения причиненных им значительных материальных убытков.
Более того, отказ российской стороны от обеспечения иммунитета от уголовного преследования украинских военнослужащих может иметь глобальные негативные последствия для России: она утратит право требовать обеспечения аналогичного иммунитета уже для своих военнослужащих при совершении ими действий (выполнении заданий) за пределами Российской Федерации.
И вот правовая оценка происходящему.
Все 24 украинских военнослужащих, по решению Киевского районного суда аннексированного Симферополя, задержаны (взяты под стражу) на два месяца в порядке меры пресечения в рамках возбужденных уголовных дел, по которым украинским военным инкриминируют "незаконное пересечение границы, содеянное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой с применением насилия или угрозой его применения".
Поскольку освобождение украинских моряков — приоритетная задача для украинской власти, необходимо обратить внимание на следующее.
Неопровержимым является то, что захваченные украинские суда входят в состав ВМС Украины, а задержанные члены экипажа являются украинскими военнослужащими, то есть военнослужащими ВС Украины.
Не подвергается сомнению и то, что события 25 ноября произошли во время выполнения украинскими моряками полученного ими приказа об осуществлении морского перехода из Одессы в Мариуполь. Соответственно, украинские моряки действовали не по собственной (частной) инициативе, не занимались хозяйственной (коммерческой) деятельностью, а выполняли поставленную задачу в процессе осуществления государством Украина своих суверенных функций (передислокации военных судов).
С точки зрения международного права, действия членов экипажа украинских военных судов, совершенные во исполнение полученного ими приказа и под контролем государства, не являются их собственными действиями, а должны рассматриваться как действия самой Украины как государства и субъекта международного права.
В частности, присвоение государству действий, совершенных военнослужащими Вооруженных сил под его контролем, является обычной (общепризнанной) нормой международного права, отраженной, в частности, в проекте статей о международно-правовой ответственности государств за международно-противоправные действия, утвержденных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН.
Общепризнанным в международном праве является и то, что представители государства (к которым относятся также военнослужащие) пользуются в международно-правовом плане иммунитетом (в том числе от уголовного преследования) при совершении действий от имени и под контролем государства, которое они представляют.
*****
Ради объективности следует отметить, что в ряде случаев международное право предусматривает индивидуальную уголовную ответственность, в том числе для военнослужащих, и лишает их соответствующего иммунитета.
Однако это имеет место при совершении самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества: геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений (нарушение законов и обычаев войны), преступлений агрессии, которые, как правило, совершаются широкомасштабно либо в рамках государственной политики, и обычно государственными высокими должностными лицами и высшим военным руководством.
*****
Таким образом, очевидно, что никаких международно-правовых оснований для уголовного преследования украинских военных моряков у российской стороны нет.
Согласно международному праву, если у российской стороны есть претензии в связи с действиями украинских военных моряков, такие претензии должны реализовываться путем их предъявления непосредственно украинскому государству, с использованием предусмотренных международно-правовых и дипломатических механизмов, а отнюдь не путем организации индивидуального уголовного преследования украинских военнослужащих, которые, согласно международному праву, наделены иммунитетом от такого преследования.
Необеспечение такого иммунитета является нарушением принципа государственного суверенитета, который закреплен, в частности, в Уставе ООН и является императивной (общепризнанной) нормой международного права (jus cogens).
Даже российское национальное законодательство полностью имплементирует такой подход.
Во-первых, согласно части 4 статьи 15 Конституции России, "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". Соответственно, указанная конституционная норма требует, чтобы российские официальные органы рассматривали действия украинских военных моряков не как их индивидуальные действия, а как действия самого государства Украина, поскольку именно такой подход отвечает общепризнанным нормам и принципам международного права.
Во-вторых, часть 2 статьи 3 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривает, что "Процессуальные действия, предусмотренные настоящим Кодексом (такие действия включают, среди прочего, выбор мер пресечения, возбуждение и расследование уголовных дел и т.п. — Авт.), в отношении лиц, пользующихся иммунитетом от таких действий в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации, производятся с согласия иностранного государства, на службе которого находится или находилось лицо, пользующееся иммунитетом…. Информация о том, пользуется ли соответствующее лицо иммунитетом и каков объем такого иммунитета, предоставляется Министерством иностранных дел Российской Федерации".
Указанное дает основания украинской стороне обратиться к российскому МИД с требованием немедленно прекратить уголовное преследование и освободить задержанных украинских моряков, учитывая наличие у них соответствующего иммунитета, и провести с этой целью соответствующие двусторонние консультации. Такое требование будет обоснованным, вне зависимости от того, как соответствующие события квалифицирует каждая из сторон. Решающим — и вместе с тем неопровержимым и очевидным — является то, что соответствующие действия были совершены военнослужащими Вооруженных сил Украины при выполнении ими полученного приказа и в процессе реализации Украиной как государством и субъектом международного права своих суверенных функций (acta jure imperii). Вместе с тем требование освободить украинских военнослужащих не только не будет противоречить, но и будет дополнять позицию украинской стороны о статусе задержанных моряков как военнопленных и о применении к ним Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г.
Изложенная выше позиция подтверждается также существующей международной практикой, в том числе с участием самой России. Так, по сообщениям СМИ, российские военные самолеты неоднократно нарушали воздушное пространство (то есть воздушную государственную границу) других государств. Например, в ноябре 2015 г. российский военный самолет залетел на одну милю в воздушное пространство Израиля. В сентябре 2017 г. во время российско-белорусских учений Запад-2017 два российских военных самолета нарушили воздушное пространство Литвы. В декабре 2017 г. российский самолет нарушил воздушное пространство Финляндии, в июле 2018 г. российский самолет нарушил воздушное пространство Эстонии. Заметим, что ни в одном из этих случаев государства, воздушная граница которых была нарушена, не возбуждали уголовных дел и не осуществляли уголовного преследования российских военных по этим фактам, а прибегали к мерам дипломатического и международно-правового характера (вызвали российского посла, требовали дать объяснения и предоставить гарантии неповторения нарушения).
В случае, если российская сторона не обеспечит украинским военнослужащим иммунитет от уголовного преследования и откажется их немедленно освободить, наступит международно-правовая ответственность России, а у Украины (при соблюдении необходимой процедуры) будут международно-правовые основания применить пропорциональные контрмеры (действия в ответ на нарушения) против Российской Федерации.
В частности, это может быть ограничение иммунитета, которым пользуется российская государственная собственность на территории Украины (за исключением российской госсобственности, имеющей статус дипломатических и консульских представительств). Более того, поскольку в таком случае будет иметь место нарушение российской стороной императивной нормы международного права (имеющей характер универсальной и порождающей правоотношения erga omnes), у официального Киева будут также основания обратиться к своим международным партнерам — иностранным государствам — с просьбой ввести с их стороны аналогичные контрмеры против России.
В свою очередь, лишение российской государственной собственности, размещенной за пределами России, иммунитета, которым она в настоящее время обладает, будет содействовать украинским юридическим лицам, в пользу которых вынесены решения международных инвестиционных арбитражей в связи с экспроприацией их собственности в аннексированном Крыму, в получении реального возмещения причиненных им значительных материальных убытков.
Более того, отказ российской стороны от обеспечения иммунитета от уголовного преследования украинских военнослужащих может иметь глобальные негативные последствия для России: она утратит право требовать обеспечения аналогичного иммунитета уже для своих военнослужащих при совершении ими действий (выполнении заданий) за пределами Российской Федерации.